Ничего на свете нет,
Что мне стало бы родней,
Чем летучий детский бред
Нищей памяти моей.
И опять звенит в ушах,
Мир гремит, но мне слышней
Слабый шелест, легкий шаг,
Голос тишины моей.
Я входил в стеклянный дом
С белой бабочкой в руке,
Говорил я на чужом,
Непонятном языке.
Бабочка лежит в снегу,
Память бедную томит,—
Вспомнить слова не могу,
Только звон в ушах стоит.
Источник