Николай Оболенский
OCR: Перфилов Сергей Алексеевич
perfilov_sergej@mail.ru
ИЗ ЦИКЛА «ТЫ И Я»
1
Пишу не для гордой наложницы славы,
Под своды не манит меня пантеон,
Из таинства муз не творю я забавы,
Но все ж пред искусством я не преклонен
Не жрец, не ношу я высокой тиары,
Но был~им... (поруган, разрушен алтарь)
Не гложет забота, что мантии стары
И что пропоется: кондак иль тропарь.
Мгновенен, как молнии, блеск озарений,
Иду одинокий, вам чужд и далек,
Дорогой тенистой в сады вдохновений;
Из слез, из печальных цветов песнопении
Могилам родным там сплету я венок,
На них возложу и склонюсь на колени.
* * *
Голос — радостный сонет,
Взор таинственно мерцает,
Нежность щечек оттеняет
Черный бархатный берет,
Близ скамейки, на песке
Тонких два инициала,
Наклонясь, ты рисовала,
Соловей пел вдалеке.
Ты в весенней лихорадке,
Липы медом пахли сладко,
Пчелки реяли жужжа.
Затуманясь, тихо, тихо,
Точно ясень повилика,
Обвила меня дрожа.....
* * *
Ликует солнце. Зим холодных
Разбиты грозные полки,
Плывут созвучья волн свободных
В окно, открытое с реки
Влетели песенки и шумы,
Беспечны, резвы и легки,
Стоцветно-радужные думы —
Лугов весенних мотыльки.
Дружиной солнечной плененный,
Воздевши руки, окрыленный,
Молюсь тебе, моя весна!
Сверкнули в выси просветленной
Черты красы неизреченной
И Божьей ризы белизна...
* * *
Насыть меня счастьем любви молодой,
Сожги меня лаской безумно-огняною,
Блаженством и нежностью светло-медвяною
Из уст твоих алых, истомных — напой.
Возьми, покори, навсегда завладей,
Замучь поцелуями злыми, бессчетными,
Палящими, долгими и мимолетными;
Будь вихрем моим, закружи и завей.
Ты — песня моя на заре, серебристая,
От дерева радости ветка душистая,
Весенняя, гибкая, ближе склонись!
Костры разгораются дымные, жаркие,
Смотри: в этих высях созвездия яркие
Греха и блаженства над нами зажглись!
* * *
Беги, беги, пока не поздно:
Усильем беспощадных рук
Уже натянут гибкий лук
И зоркий глаз нахмурен грозно!
Все ближе бешеные кони,
Их бег стремителен и рьян:
Сверкает золото стремян
В пыли топочущей погони.
Беги в убежище над кручей,
Беги, пока стрелой певучей
Ты в грудь глубоко не пронзен,
Напрасно: труден путь зыбучий,
И враг нагрянул черной тучей,
И путь мой кровью орошен.
* * *
Ночь, безлюдье, тишина,
Бред, треножник созерцанья,
Звезды, неба глубина,
Думы, грезы без названья...
Стало мне чего-то жаль,
Вдруг, так больно сердце сжало::
Гостья, старая печаль,
В сердце тихо постучалась.
Да, пришла в час откровений,
Окрылений и видений,
Властно посохом стуча;
С вестью тайных повелений,
Для предательств, обречений
Черной злобе палача.
* * *
Нас в мире двое: ты да я...
Туманной мглой все затянуло,
В ней все исчезло, потонуло,
Исчезли небо и земля...
И даль иная нам видна,
Иные звезды здесь сияют,
И тайны очи открывают,
И жизнь прозрачна вся до д«а...
Здесь мир, над прахом вознесенный,
Дыханьем Божьим освященный,
Любовь от века здесь царит;
И мы не те, что были прежде:
В лучах венчальные одежды,
Пред нами в вечность путь лежит...
* * *
Качается мостик над бездной;
Литые на нем и резные
Перила блестят золотые,
В них свет отражается звездный.
И теплою ночью, весною,
Над жуткою, темной загадкой,
Забывшись, на нем мы, украдкой,
Любили качаться с тобою...
А ломкие цепи звенели,
Мы в бездну бесстрашно глядели,
Как будто желая паденья;
Туман подымался над бездной:
И тихою ночью и звездной
Мы ждали с тобой откровенья...
* * *
Мы плыли в манящую, светлую даль,
Нам солнце так ярко, победно сияло,
На мачте белело твое покрывало,
Искрился лазоревый моря хрусталь.
Отрадно лицо ветерком обвевало,
И грудью фламинго наш парус пурпурный
Раздулся. Аккорды звенели бравурно,
Тихонько волна за кормой подпевала.
Ты смуглые руки свои обнажила,
В прохладу зеленой, певучей волны
С русалочьим смехом до плеч погрузила
(Как будто царя там морского ласкала).
Мы плыли в безбрежность, сильны и вольны,
Мне знаменем было твое покрывало!
* * *
Сиял горизонт необъятен, широк...
Все небо и море в блестящей эмали,
Утесы разнежились и задремали,
Мурлыкали волны, лаская песок.
Сирены купались, смеясь и шаля,
На солнышке грелись, ныряли и пели,
Баюкало море в родной колыбель,
За ними следил нелюдим—мыс Ай-Я.
Горел небосвод, бирюзою подсинен,
А берег отлогий в тот час был пустынен
— Одна лишь сирена уснула меж скал;
Горячее небо, прозрачное море,
По-братски обнявшись, светлели в просторе,
И вечность смотрела иэ граней зеркал.
* * *
За горой закат погас...
Приходи в приют укромный,
В сад душистый и безмолвный,
— Там любви крылатый час!
Пышным дерном над рекой
Там скамейка зеленеет,
Ночь укроет и оденет
Мягкой черною чадрой.
Приходи, там соловей
О любви поет моей,
Скоро звезды загорятся,
Буду в сумраке аллей,
В чаще липовый ветвей
Я покорно дожидаться!..
* * *
Жизнь — многоокое диво...
Пьяных желаний волна
Гребнем сверкнула игриво,
Грудь захлестнула она.
Вновь призывают и манят
Дали без дна и границ,
Нежной печалью туманят
Ласки надежд-чаровниц.
Снова так зелено, пышно
Всходит недавний посев;
Томно звучит, еле слышно,
Где-то на сердце глубоко
Страстный, весенний напев,
Будто плывет издалека...
* * *
Запенились волны, опасны и зыбки,
Закинул в пучину свои невода,
Попалась сегодня туда вместо рыбки
— Царевна-мечта, хороша, как звезда.
Белее роз белых, серебряных лилий,
А губы—как спелый и сочный гранат.
Зеленые очи испуг затаили,
Кристаллики соли в короне горят.
Рассыпались кос золотые каскады,
Рукам ее нежным сетей не порвать,
Запуталась, бьется и просит пощады,
«За выкуп расстанусь, пожалуй, с тобоиц
Хотел бы я песню хоть раз услыхать,
Пропетую гордой царевной-рабою!»
* * *
Ночь и осень за окном,
Тьма нависшая, густая,
Ты забылась, вспоминая,
— Вся в минувшем, вся в былом.
Полон звуков старый дбм...
Осень поздняя, сырая...
Ты, усталая, больная,
Счастью верила с трудом.
Да, поверить трудно было;
Тонкий яд в груди горит,
Если осенью уныло,
Вдоль аллеи оголенной,
Покоробясь, лист шуршит,
Будто кровью окропленный.
* * *
Пальчики тонкие, розово-бледные,
Грустных очей и призыв, и укор,
Жгучие ласки мятежно-победные,
Уст поцелуйных живой разговор;
Лунные теплые ночи весенние,
Молодость чистая, счастье и ты,
В парке густом соловьев песнопения,
Жизнь, одеянная дымкой мечты;
Встречи, беседка, вся хмелем увитая,
В сердце из сердца любовь перелитая,
Высь алтарей, наши жертвы весне;
Были святые, легенды наивные,
Счастье, тревоги и радости дивные —
Вы промелькнули, как будто во сне.
ИЗ ЦИКЛА «ТРИЗНЫ»
* * *
На страже у твоей могильной урны
Поставил я мятущуюся душу,
О нет, изменой клятвы не нарушу
— Ее отчаянье и плачн бурны.
К могиле душу приковал цепями,
Венок колючий сплел я ей из терна,
И если б только слезы были — зерна,
То вся земля покрылась бы цветами.
Вблизи, накрывшись кружевною шалью,
Стоит тоска с пугливою печалью,
Горят лампады над покатым склоном;
Во мгле лучи дрожащие разлиты,
Оковы лязгнут изредка о плиты,
Звеня полночным жутким, страшным звоном.
ИЗ ЦИКЛА «ОДИНОЧЕСТВО»
* * *
Степи, ложбины да кой-где размоины;
Копны повсюду стоят золотые,
Будто дворцы на полях понастроены;
Башни, балконы маячат сквозные.
Город волшебно и гордо красуется,
К небу свои купола поднимая,
Четко на фоне широком рисуется,
Солнцем залитый, вдали исчезая.
Вот я иду этой улицей тихою,
Даль раскаленная пламенем дышит,
Пахнет полынью, землей и гречихою,
Медом, травой и колосьями спелыми,
А горизонт жемчугами весь вышит
И перламутрами—тучками белыми.
* * *
Роза в солнце была влюблена,
И так по-детски и крепко любила.
И, вином его ласки пьяна,
В сердце белом печаль схоронила.
Слезы счастья сияли не раз
В серебристом ее перламутре,
Загоралась она, как алмаз,
Ночью лунной и в трепетном утре.
Осиянную искрами рос,
На погост я ту розу отнес
Летним утром, еще спозаранку,
Положил, где бурьян один рос,
Той, кем пролито множество слез,
На могилу российской крестьянки.
* * *
Пойду скитаться я по свету
И смерть найду в чужом краю;
Вручил я звучному сонету
Печаль томящую мою.
Вручил проклятья и страданья,
Восторги, боль минувших дней,
И жгучий яд воспоминанья,
И свет лазоревых очей...
В душе напевный звон свирелей...
Пойду дорогой менестрелей.
Босой, без шлема и без лат!
Святой Мадонне дам обеты,
И пусть размерные сонеты
Хвалой молитвенно звучат!